ЭВАН ГАРДНЕР | EVAN GARDNER
финансовый консультант в "Деннан и партнеры"

Tom Hiddleston

маг | 19.12.1934 | финансовый консультант | анархи Нового Иерусалима

О ПЕРСОНАЖЕ

Общеизвестно, что пенитенциарных учреждений для магов не существует. Что маги отбывают уголовный срок на общих основаниях, бок о бок с обычными людьми. Это ложь.
Общеизвестно, что в каждом из Соединенных Штатов Америки высшей магической инстанцией является Круг, контролирующий не только Тень, но и магический правопорядок. Это тоже ложь.
Общеизвестно, что если в Массачусетсе ты убиваешь мага или становишься косвенной причиной гибели мага, тебе лучше покинуть штат до того, как тебя найдут члены Нового Иерусалима, потому что после того, как они тебя найдут, ты уже никогда не покинешь Массачусетс, разве что твои останки направят между ведомствами, чтобы провести экспертизу. Это больше похоже на правду. Но есть и исключения.
Эван Гарднер на своей шкуре убедился в этом.
Двадцать лет он провел в неофициальной тюрьме. Не такое тяжелое наказание, это ведь даже не десятая часть его жизни, которую у него не отобрали, как не отобрали ни право заниматься магией, ни голос, ни иные атрибуты его драгоценной жизни - только свободу, но что такое свобода, если каждый чему-то служит и кого-то слушается.

В 80-е "прачечные" по всему штату, в организации которых Эван Гарднер принимал участие, занимались отнюдь не стиркой постельного белья добропорядочных американцев. Финансовые махинации, отмывание денег, вывод средств в оффшоры - в определенных кругах Эван был известной личностью. Он беззастенчиво пользовался магией, чтобы подделывать документы и дурачить людей - и не сказать, что ему это не нравилось. Платили за это щедро.
Все закончилось, когда на него вышли Уолтер и Блейкли. Мелкий шантаж и требования раскрыть информацию о некоторых компаниях быстро переросли в более серьезные проблемы. С молниеносной скоростью счета Эвана были заморожены, а сам он уже сжигал бухгалтерские книги на заднем дворе своего дома. Не помогло. Не помогла и дружба с анархами, сочувствующими Новому Иерусалиму. Власть анархов в Массачусетсе практически безраздельна, словно в отмщение салемским казненным, маятник качнулся в другую сторону. Эван решил сбежать ночью. К этому они тоже были готовы.
Выстрел, который предназначался для того, чтобы сбить преследователей с толку и уйти вхолостую - попал прямо в цель.
Возможно, измени ему удача, он был бы уже мертв. Фрэнсис Донован был метким стрелком. Эван знал это. Возможно, Эвану повезло. Не повезло в другом – помимо того, что Фрэнсис Донован был магом, он был племянником Крейга Уолтера, а Крейг Уолтер из Нового Иерусалима был человеком, которому не стоило переходить дорогу.
Эвана взяли в пяти километрах от границы штата. С трясущимися руками, все еще в шоке от того, кого он сегодня убил.
Он ждал, что и его убьют. Но проходили годы в темноте камеры, выбраться из которой у него не было ни сил, ни возможности. А может, он не хотел.
А потом его выпустили.
Выйдя на свободу, Эван продолжил жить так же, как он жил до заключения, лишь с тем отличием, что теперь он был на коротком поводке у анархов Массачусетса.
В Нью-Йорке Эван оказался в 2015 году. По неофициальным каналам неофициальных каналов прошли слухи, что Human Power планируют взяться за Нью-Йорк, который к тому моменту начал окучивать Уолтер со своей аффилированной фирмой "Деннан и партнеры". Началась дележка территории.
А потом случился Метлайф, и пришлось задержаться на подольше и заодно попытаться выяснить у Круга, что же все-таки произошло в ту ночь на Манхэттене.
Пока Крейг Уолтер обеспокоен полнотой своей власти, Эван Гарднер хочет одного - уцелеть.
Но чем дольше он с анархами, тем меньше у него шансов.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ СВЕДЕНИЯ

Отличный иллюзионист, лжец и выживальчик. Все остальное приложилось.

СВЕДЕНИЯ ОБ ИГРОКЕ

Играть разборки между группировками анархов и Кругом, попутно пытаясь выжить и свалить.

ПРОБНЫЙ ПОСТ

Свернутый текст

Пить хочется сильнее, чем курить, но Эван за рулем, так что он курит. Две подряд и половину третьей. Другую половину он выкидывает, когда подъезжает на место, паркуется прямо под знаком, запрещающим парковку. Он бы замаскировал его, но Тень скользит из руки, как юбка уходящей любовницы.
Да, Кэтрин в баре сегодня и напивается. Более чем разумно.
С точки зрения Эвана напиться разумно в любой день недели. Но сегодня особый день - сегодня он заходил к Уолтеру, и это значило, что напиться разумно в два раза сильнее, чтобы забыть к чертовой матери все, что он от него услышал.
- Привет, - он коротко целует ее в губы, рука скользит по ее щеке. - Что пьёшь?
Он слушает ее одним ухом. Свои вкусы Эван знает - он готов набраться неразбавленным джином, но берет кампари, чтобы остаться в сознании до конца вечера.
Он расстёгивает пуговицу дорогущего пиджака дорогущего костюма, который ему оплачивает Уолтер, с некоторой долей извращённого удовлетворения. Ошейник его хоть и обит бархатом, но остаётся ошейником, а Эван Гарднер - послушной сучкой.
Он окидывает взглядом зал. Обстановка и публика контрастируют с внешним видом Кэтрин - но само ее присутствие здесь поднимает рентабельность заведения вдвое.
- Тяжелый день? - он задерживает взгляд на ее лице. Кэтрин Тауэрс, принцесса магического Нью-Йорка, обреченно напивается в каком-то захудалом баре. Это постмодернистская сказка, которую они все заслужили.
Возможно, ей нужен принц, но здесь только Эван.
С экрана телевизора орет Рональд Бишоп, потрясая кулаком. Эван считает, что амплуа тупого эпатажного политика балансирует на грани фола, но работает.
Он берет салфетку с барной стойки, крутит ее в пальцах, складывая журавлика.
В углу бара, где сидит компания на семерых, завязывается спор. Экран телевизора над барной стойкой рябит помехами.
- Коллеги? - салфетка складывается охотно под его пальцами. - Отец?
Эван недостаточно хорошо ее знает, но знает ее семью.
Когда он заканчивает складывать журавлика, телевизор снова работает.
Он хочет творить магию, но тень на Манхэттене теперь как этот телевизор - с перебоями.
Он и сам с перебоями, рыба, трепыхающаяся на крючке. Весь мир сбоит, и он сам ржавый винтик его.
Эвану тошно от себя. Он смотрит на Кэтрин.
- Поехали домой.
Он не уточняет, к кому. Непроизнесенным звучит в воздухе
потрахаемся